Чудесное исцеление митрополита Вышгородского и Чернобыльского Павла, наместника Свято-Успенской Киево-Печерской Лавры по молитвам к святителю крымскому и исповеднику Луке
Чудотворное исцеление ребенка по молитвам к свт. Луке в Свято-Владимирском соборе в Херсонесе
В момент установки нового креста на купол храма над крестами стал кружить белый голубь. Верующие восприняли это как чудо, как знак свыше
Пресвятая Богородица в День иконы Божией Матери «Путеводительница» свершила еще одно чудо – спасла жизнь 148 людям в аэропорту «Симферополь»
Полный круг проповедей.
Седмица 33-я по Пятидесятнице.
Понедельник. О печати кесаря
Мк.12:13–17
1Пет.2:21–3:9
Однажды фарисеи задали Господу Иисусу очередной искусительный вопрос: «Позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Давать ли нам, или не давать»? В конечном итоге «Иисус сказал им в ответ: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу». Но как трудно в иных случаях понять, что кому принадлежит. Это так же трудно, как и разделить, что требуется для души, а что – для тела, – настолько они соединены в этой жизни.
В данном случае все очевидно: на монете – «кесаревы» «изображение и надпись». А если на монете изображение Господа Иисуса Христа? Или, например, святого Георгия Победоносца? Неужели эти монеты сразу станут Божьими, и мы уже не должны отдавать их тому, кто их чеканил?
Ну а кому принадлежит драгоценный богослужебный сосуд с изображением Господа Иисуса Христа? Что делать, если кесарь-богоборец говорит: я требую, чтобы вы под страхом смерти отдали мне все ценное, и в том числе – богослужебные предметы. А мы сказали бы: нет, богослужебные предметы мы отказываемся отдать. И вступили бы в физическую борьбу. И, конечно же, были бы побеждены и казнены, о чем кесарь и предупреждал. За что бы мы приняли смерть: за Христа, или за золото?
Мы, христиане, должны знать свое место в мире. Мы всегда должны быть готовы, что нас начнут гнать, а для начала – отбирать все ценное. Хотя бы, и в качестве провокации. Разве мы отречемся от Христа, когда уступим силе, и отдадим то, что они считают ценностью? Глядя на драгоценную чашу, мы удивляемся ее красоте, и мастерству ее создателей. И совсем другие чувства возникают перед Евхаристическими сосудами преподобного Сергия, сделанными просто из дерева, и которые никому, кроме нас, не нужны.
Когда срывали с икон драгоценные оклады, разве иконы не явились от этого в подлинной своей красоте? А когда отнимали иконы, объявляя их «художественной ценностью», – разве с меньшим благоговением прикладывался христианин к простой бумажной иконке с изображением священных ликов?
А страдать за золото? Страдать за ценности? Христос-то «пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его». Апостол говорит: «не воздавайте злом за зло, или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение». А какие чувства испытывает человек, вцепившийся и не отдающий драгоценный предмет? Те же самые, что и похититель.
Для того, чтобы мы не заблудились, слово Божие постоянно напоминает, что именно «драгоценно пред Богом». Вот и сегодня, например: «Жены», «да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом». А за почитание каких сосудов с нас спросится? – «Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах».
Конечно, все, что связано с нашей верой, с Богослужением, – все для нас драгоценно, все почитаемо, и не допускает небрежения. Но древние христиане предавали души именно за Христа, а не за то, что как-то косвенно связано с Ним. Мы не должны повторять ошибок прошлого, когда Богоборческая власть снова будет провоцировать нас: хватать ценности, вырывая вместе с ними и наши души, которые прилепились к ним, не сумев отличить Божьего от кесарева.